Густа ми магла паднала...

CВАДЕБНА ПЕСМЕ

 

Густа ми магла паднала,
на тој ми рамно Косово!
Ништа се живо не види,
до једно дрво високо.
Под њег` ми седив терзије,
они ми шијев јелече.
Колко су дзвезде на небо,
Толко су шарке на њега.

Жду osyotr чтобы он растолковал мне сию песню...

Борис Херсонский

http://borkhers.livejournal.com/516090.html


* * *
Карминная штукатурка валится, что шуба с плеча,
обнажая добротную кладку трехсотлетнего кирпича:
очередная стена, дверь, в которую (по которой) стуча,

попадаешь в историю средних и последующих веков,
буроватых картин, вытоптанных половиков,
золотых мозаик, в которые, бестолков

тычется голубь, хлопая крыльями – как залетел
туда, где точечное сияние – поверхность двумерных тел,
где время почти уничтожено: остается предел.

За ночь вода понялась на ступеньку. Заводит мотор
лодочник под окном. Знаменитый собор
ударяет в колокол – узнаю боевой задор

краткого Марка, с его любимым словцом
«немедленно», под диктовку Петра, обернувшегося ловцом
человеков, стоящего на корме с вытянутым лицом.

Лодка плывущая по каналу в чем-то сродни
лодке, плывущей на сводах – апостолы в оны дни
переиграли цезарей, на двенадцать -- двенадцать. Они

опускают в златые воды знаменитую сеть,
попав в которую, тебе остается висеть
между каменною землей и смальтовым небом, петь,

осанну, хотя тебя и не слушают. Гриваст, крылат и плечист
лев открывает книгу – первый, мраморный лист:
«Мир тебе, Марк, мой верный евангелист».

***
Сегодня вечером в церквях, почти что во всех,
будут играть Вивальди – концерты, обреченные на успех
среди тугоухих пришельцев, не имеющих прочих утех.

Четыре времени года. Затем – небольшой прицеп
из Моцарта или Гайдна, помещеных в мраморный склеп
с отличной акустикой. Вечером город слеп,

и ему отвечают тем же, обращаясь в слух, виолончель,
скрипки, альты, что за щекой карамель,
музыка раскачивается, как над бездною колыбель.

При свете струнные замолкают. Раздолье колоколам,
особенно в полдень. К мессе спешат, как по делам.
Проблемы с Богом решают, как всюду, с грехом пополам.

При свете город отражается не столько на поверхности вод,
как Дух до начала, сколько сам в себе. Совершая обход,
упираешься лбом в повторы. Демонстрация мод

в витринах справа и слева. Маски со всех сторон
выставляют носы, вуали, перья, чернее, чем у ворон,
пустые глаза, белые зубы, золотые зубцы корон.

Наконец выходишь на площадь. Вот -- различимый едва,
лев на высокой колонне. Не дотянуться до льва.
Плывут, как тяжелые баржи, ближние острова.

***

На одной из мозаик Собора изображен он сам,
проще и гармоничнее, к вызолоченным небесам
обращающий увенчанный крестом кружевным
полусферический купол. Так и живым

приходится внутренний уплощенный образ нести.
Упрощенный, вызолоченный, узнаваемый, несмотря
на тысячи мелких неточностей, что как зерна в горсти
сжимает ангел-Стрелец, стоящий в конце ноября.

***

Преп.Паисий Величковский о молитве Iисусовой +

"Бог не требует количества установленных псалмов и молитвословий,
а внимает не смущенному и твердому уму нашему. Ибо многие тысячи
молитв совершают языком, умом же помышляют суетное, скверное
и нечистое,; и как Бог услышит и послушает таковых? Сам ты не знаешь,
что говоришь, о человек!.. Старание твое должно быть не о количестве,
но о глубоком рассуждении и внимании, чтобы все было принято
Богом, что исполнишь. Не все малое мало, и не все великое
велико и совершенно..." (Крины сельные, или Цветы прекрасные,
Слово 31). 

Василь Стус +

http://www.vesna.org.ua/txt/stus/virshi.html

Менi здаеться, що живу не я,

а iнший хтось живе за мене в свiтi

в моiй подобi.

Нi очей, нi вух,

нi рук, нi нiг, нi рота. Очужiлий

в своему тiлi. I, кавалок болю,

I, самозамкнений, у тьмущiй тьмi завис.

Ти, народившись, виголiв лишень,

а не прирiс до тiла. Не дiйшов

своеi плотi. Тiльки перехожий

межисвiтiв, ворушишся на сподi

чужого iснування.

Сто ночей

попереду i сто ночей позаду,

а межi ними - лялечка нiма:

розпечена, аж бiла з самоболю,

як цятка пекла, лаконiчний крик

усесвiту, маленький шротик сонця,

зчужiлий i заблуканий у тiлi.

Ти ждеш iще народження для себе,

а смерть ввiйшла у тебе вже давно.