hoddion | рассмеялся Бог

С Гелескулом был немного знаком мой друг-поэт Василий Цуркан, вводивший меня в тайны
румынского языка. С ним вместе мы читали Лучана Благу, Иона Барбу и Никиту Стэнеску.
Эти имена никому ничего не говорят, а вот Лорку знают все. И сейчас у меня почти вся лента
друзей рыдает. Я тоже любил в детстве почитать "Сомнамбулический романс" Гелескула-Лорки.
И сейчас от него слезы. Но что-то отрвалось и кануло навсегда, когда я попробовал читать Лорку
(и Благу) в оригинале. И в другом переводе - уже не Гелескуловом - один человек, имя которого
я тут не назову, читал мне этой зимой раннего Лорку, "Осенние ритмы". Вот это да. Затем я
узнал, что "черви, знающие все формы", выползли из Джордано Бруно, из его предисловия
к "Героическому энтузазму", и в саду нашептали Федерико свои монологи.

Так вот, с Василием я дочитался до того, что написал стих:

Рассмеялся
Бог
и мир
к сердцевине пригвоздил
Замыкает мигов цвета
кроветворная красота

Василий перевел это на румынский, но перевод оказался слишком риторичным,
такой уж язык румынский, внук латыни.

А стих, сколько я его и где не читал, вызывал недоумение: "Б. смеяться не может,
смех присущ демоническому миру". И вообще - что это - такое?

Не знаю. Смотрите сами.