
* * *
Всю мы ночь ловили - не поймали:
Петр - на западе, Фома - на дальнем юге,
Зеведеевичи прямо на востоцех,
А на севере - Андрей да НафанАил;
Мы к полудню страшно утомились.
Вдруг раздался голос: "Эой, дети,
Есть ли что у вас поесть?" - "Да нет, ни крохи," -
Грустно промычали мы пришельцу,
Даже не размыслив, кто он, здешний
Иль не здешний. Ветер. Снег и солнце.
Что б мы делали без Иоанна?
Тихо он изрек: "Господь - Он самый.
Иль не видите? Что, свет вас заслепляет?"
А Учитель на бережку стоит пустынном
И глаголет такие речи:
"Справа, справа закиньте скорее -
Вытащите полную мрежу".
Чуть не погрузился наш кораблик:
Сто пятьдесят три гигантских рыбищ
Еле довлачили мы до суши.
Петр последним вылез из пучины -
Обнаженный, препоясан епендитом.
Стал он простодушно удивляться
Господу, чудесному улову,
Третьей встрече (сколько их-то будет?)
И на углях испеченной Рыбе,
Той, что появилась до ловленья,
До созданья мира отворилась,
Жертвопринеслась за нас исконно.
Мы отведали духмяной этой Рыбы,
Терпкого вина, живого меда.
И не знали, что будет Вознесенье.
Думали - вот так и будет вечно.