Письма Фёдора Кузмича +

[hoddion]

Только не спрашивай: «Кто мой ближний?»

Он повсегда рядом с вами, ближе, чем свет.

Не мни: ближних нет, есть только дальние други.

И никаких соседей – они от тебя

дальше, чем тело твое, сгнившее в Таганрогской зиме,

дальше чем мыс Сердце-Камень.

Твои сомолитвенники и певчие –

птицы, хлопающие тебя по лицу: ночь и день.

Один в таежной избе на заимке Хромова,

ты никогда не зажигаешь свечей,

и в сумерках – то ли молчишь,

то ли стираешь платок, то ли молишься не покнигам,

то ли пишешь зрячие письма миру всему,

но ни одно из них так и не будет найдено.

Так и вижу: загораются печи, костры, камельки и вулканы –

на Камчатке, в Томске, Вене и Петербурге,

в Красноярске, Москве и Тобольске, в Париже,

в Риме и нежной Варшаве: невиданное со времен катакомб

чтенье посланий – и всесожженье.

Тихо сидишь до утра. А купец, проезжающий мимо,

видит пламя, вылетающее из трубы

твоей «кельи под елью».