Apr. 2nd, 2012
Последнее утро
Apr. 2nd, 2012 08:34 amЧерно-белый хамелеон пробежал по кипящей разными цветами книге
и исчез на черно-белом фоне добра и зла -
ведь это стильно, это мощно, это слабо! -
приговаривая про себя: "Внедь все чисты, здесь все в грязи,
и кто поймет, кто не поймет?"
И бодрый змееед из гор Кармеля, из пустыни Аравийской
прощелкал клювом: "Ешь, птенец! Не подавись -
дух убивает, буква - животворит, лишь буква привлекает дух,
как нас с тобой - змея. По-братски делим
мы ядовитую. И дух - придет, не может не прийти".
И горлица поет о невозможном,
но все возможно любящему в ней.
2.4.12
и исчез на черно-белом фоне добра и зла -
ведь это стильно, это мощно, это слабо! -
приговаривая про себя: "Внедь все чисты, здесь все в грязи,
и кто поймет, кто не поймет?"
И бодрый змееед из гор Кармеля, из пустыни Аравийской
прощелкал клювом: "Ешь, птенец! Не подавись -
дух убивает, буква - животворит, лишь буква привлекает дух,
как нас с тобой - змея. По-братски делим
мы ядовитую. И дух - придет, не может не прийти".
И горлица поет о невозможном,
но все возможно любящему в ней.
2.4.12
Долетел. Видел с высоты снежный Хермон и над ним луну. Днем.
Еще углядел в Каппадокии город пещерный, видимо, Сивас.
И Чёрное море перелетев, видел Крым. На Украине какие-то яруги,
напоминающие Наска. А Россия под снегом - словно любовное письмо
юкагирки, черные звери, шаманы и светила, связанные нитями.
Вернулся пока на треть. Остальное - завтра.
Еще углядел в Каппадокии город пещерный, видимо, Сивас.
И Чёрное море перелетев, видел Крым. На Украине какие-то яруги,
напоминающие Наска. А Россия под снегом - словно любовное письмо
юкагирки, черные звери, шаманы и светила, связанные нитями.
Вернулся пока на треть. Остальное - завтра.