Поле наедине с Небом

(no subject)

Сильный ветер, шум по верхам,
то ли идет гроза, то ли просто сильный дождь собирается к утру.
Тут и сон слетел. Но не как сокол,
а будто спелый, как манго,
лунный свет с головы. 
Так - укутанный в бытие, в оклики: "Ээээээй!"
двигаюсь в сторону рассветного грома.
Помню, видел однажды в полдень этого самого дня
радугу вокруг солнца и сияние над травой в полях
где-то под Сергиевым. Думаю, нет ни будущего, ни прошлого, 
они - не пространства и не миры,
они излучаются из настоящего мига.

* * *

В молчаливый гонг луны
бьёт и бьёт южный ветер,
меж двух маятных ясеней
воспламеняясь.

Гулкий колокол земли
рождает музыку на подвздохе -
шатры отпадут, отпетые
ночью тонких ножей, 
горними холодами.

Сколько ни есть крови,
вся она сейчас в твоем сердце.
Белое вино, неоткрытое,
превращается в кровь и шелест
несомненного мига.
 

Свет сторожит

Свет сторожит

бесцветное небо.

Узкий путь

утопает в клёнах.

Будто поползень,

полдень бежит стремглав.

Винноликие листья

летят с лозин;

у озёр, у огня

больше нет имён.

Серебро затмевает блеск.

Из раскрытого

лона каштана

рождается длинновласый

Иоанн Богослов.

Бег разорванных откровений –

ветер ловит сетями дубы,

а ветви играют в изумрудного змея --

земля

выпила горькие реки,

излитые из его уст.



Там, где узел небес,

напоённое дымом и светом,

мёдом и молоком --

в небо взнеслось Дитя.

Очи ума умыты.

9.10.2000 Узкое