Плоть и Кровь +

  Проповедь в Капернаумской синагоге. Казалось бы, зачем там? Надо идти и проповедовать
благую весть по всему миру, сказать: "Да, я Сын Божий, и мне открылось такое, что вам и не
снилось, и почему я должен быть лояльным перед нелепо-всемирными претензиями фарисеев,
саддукеев и даже ессеев?.." Но Иисус так не сказал. Он повел дело гораздо более парадоксальным
путем. Представьте, что Учитель сперва говорит вам о поклонении в духе и истине, совершает
чудеса-силы-знамения, изгоняет бесов, лечит... Короче, "Отец Мой доныне работает (буквально
так!), и Я работаю..." Он даже говорит о Себе: "Я - хлеб жизни, сошедший с небес"; несравнимый
с манной, которую "отцы ваши ели в пустыне и умерли". Хорошо. О духовности мы любим слушать,
исцеления-чудеса это наше всё, и хлеб живой мы любим, и к отцам мы строги... И вдруг Он говорит:
"Если не съешьте (букв. не сгложете) Моего мяса (благочестиво заменили на "плоть") и не испьёте
Моей крови - не войдёте в Царствие". Да, а мы-то думали, что "если не будем как дети - не войдем
в Царствие"; но тут дело глубже: "Я буду в нем (ядящем, гложущим меня) - и он во Мне".
Немудрено, что не только иудеи, но и многие и премногие ученики после этих слов отошли от
Него и больше не ходили с Ним. А вы бы - остались? Ведь Иисус не намекнул тогда, что Плоть
Свою и Кровь он даст "под видом хлеба и вина" (хотя именно лоза и колосья были изображены
на столбах той самой синагоги, где происходила беседа). Намёк был слишком тонок - даже для
слушающих и понимающих. От хлеба небесного - резкий переход к необходимости (тут уж ни о
какой свободе речи не шло!), к необходимости есть Плоть-Кровь Самого Учителя. И тогда вот
познаете Истину, и она сделает вас свободными. "Коснение в ветхом завете чревато богоубийством",
но коснение в свободе ведет к тому же самому.
   Иоанн молчит и вроде бы понимает, о чем речь. Петр за всех апостолов говорит в ответ Равви:
"Мы познали и уверовали, что Ты - Святый Божий... Куда мы пойдем? У Тебя глаголы вечной
жизни..." Осторожно так говорит, смиренно. Это всё, что ему остаётся. Он исповедует ведение - и веру.
И всё равно уводит беседу от Плоти и Крови - к "имяславию", к "глаголам вечной жизни".
Но сбудутся они только на Крови и во Плоти Иисуса. Не иначе. Наши же "плоть-и-кровь",
размазанные пускай даже в самую прекрасную поэзию, Царства Божия не наследуют,
не потому, что "недостойны", а потому что не могут. А стоит нам сказать: "не можем" - и сможем.
С Ним, смирившимся с нами.