Блаженный Августин +

Шёл вчера ночью и вдруг вижу: у подъезда валяется чёрный хлеб
и шевелятся три истёртых листа. Взглянул - да это  Ницше Augustinus Aurelius Beatus...
Кто-то нацарапал детским почерком:

"Боже, чрез которого не существует решительно никакого разногласия,
 потому что худшее согласуется с лучшим..." +

"Боже, которого любит всё, что может любить, зная то или не зная..." +

"Полюби Бога и делай, что хочешь". +

Михаил Ярмуш. Из книги "Тени будущего" +

ВИЛЬНЮС. АНТОКОЛЬ. ХОЛМЫ. ТРЁХКРЕСТОВАЯ ГОРА

Пусть  в о л к о м  пробежала дрожь стволов
в узлисто-свилеватый лес. И хвои.
Я тень среди теней. А грех семиголов
и десять диадим его улов -
всё - маргаритки, ноготки, левкои...
Я - мёртвый среди мёртвых, ибо двое
в единстве нас, когда среди холмов
над Вильнюсом мы шли с тобою.
И в десять заповедей тёмный лес
Лощиной полз - холмам наперерез.

КОСТЁЛ СВ.АННЫ

Стук каблучков за окном
вместе с шуршаньем листа.
Я нахожу в них закон -
ими и жизнь не пуста.
Слабый рассвет, как рядно,
запурпуревший туман.
Выбери что-то одно -
в свитках тумана - турман.

Вот, он уходит винтом
в тихого света страну.
В этом мы будем и в том
мире - любить старину.
Там где старинный собор,
словно большой арбалет
в яблоко-сердце - в упор -
целит из прожитых лет!


СВЯТОДУХОВСКИЙ МОНАСТЫРЬ

Инок мой орехоглазый,
что тебе простор земной,
если темною заразой
полон воздух за стеной.
Табуретка. Стол досчатый.
Да, железная кровать.
Эту келью распечатай -
можно в ней заночевать.

Полон горечью земною,
теплый ветер лег в траву.
Я за розовой стеною -
ни во сне, ни наяву.
Ночь, подобьем материнства,
в недрах скрой меня скорей.
Тайной силой в с е е д и н с т в а
напитай. Утешь. Согрей.
И покуда я не смею
сон тяжелый побороть,
будешь матерью моею -
как  в е л е л  т е б е  Господь!

*  *  *
Едва ступив босой ногой на тропку,
с ужимкой робкой дрожи в повороте -
как будто воду зябко и торопко
ты пробуешь в одушевлённой плоти.

И вся ты - дрожь и трепет, как испуга -
так радованья - так же дрожь и трепет -
так бабочка прочертит зелень луга
и огоньки цветов к нему прилепит.

И всё же ты почти невыразимость,
одна душа без одухотворенья,
без отклика, без права на взаимность -
огонь в тончайших иглах лицезренья!

MATKA BOSKA OSTROBRAMSKA

Позеленела медь.
Пропорции - излишни.
Стать в позу. Онеметь.
И рваться ввысь. Из ниши.
Припасть, склониться - пей!
Пропасть в блаженства брашнах -
среди цветных теней
и отсветов витражных.
Крестом раскрыться - К Ней! -
На ступенях истёртых -
как тень
среди теней,
как мёртвый
среди мёртвых!

МАТЕРЬ БОЖИЯ ЖИРОВИЧЕСКАЯ

Крепче камня
Объятье
Матери
и Сына

Этому
учит нас
нерукотворный
Камень-Икона

Сын и Отец
О д н о
Мать и Сын
В с е е д и н ы

Когда призываем
Пречистую Деву
призываем и Спаса

Когда молимся
Спасу
молимся также
Пречистой

Поэзия и война +

Поэзия есть смерть и брань,

Хвала и лава, чаще – рвань;

Быстрее свет? Она – быстрей?

За песней не угнаться ей,

Не утолённой на века

Языкотаяньем зрачка.

 

Поэзия – слепая ласка

Влюблённых в темноте

И ясная, нагая сказка

Поющих на кресте.

Мир до конца не бессловесен –

Раз он молчит,

То молниям не будет тесен

Язык, что мчит.

 

Поэзия – отданье Пасхи.

До дня Святого Духа

Она рассказывает сказки –

Благая повитуха;

И, обретя свой лучший дом,

Восходит на небо с Христом.

 

 

            16.1.91 – 16.1.07 С.Петербург – Москва

 

 

     ***********

Мир Тебя не вмещает, бедняет –

И наверное, скоро ободняет…

Боже, Ты с таким трудом

Входишь в Свой дом.

Возможно, наше цветенье

Не стоит Твоего умиранья,

Возможно, Твоё рукописанье

Не стоит нашего потрясанья.

Но мир Тебя всё же вместил –

Выместив боль свою на Тебе.

Вместись же гостем и Ты –

Средь лиственниц в октябре,

Стряхивающих утлый язык.

Ведь Ты – к негостеприимству привык.

Журавлиный крест.

Львиный зык.

 

         27.10.04 Москва

 

 

О.Глеб Каледа (2.12.1921- + 1.11.1994)

"Иисус ходил по всей стране Иудейской и Галилейской, посещал Самарию
и доходил до стран Тира и Сидона (Мф.15:21), уча в синагогах, на городских
площадях, в горах, на берегах озера Галилейского, которое называли морем,
в храме Иерусалима. Мы как-то не задумываемся, с каким огромным физическим
трудом это было связано... А у Иисуса Христа это были не единичные
маршруты, после которых Его ожидал отдых у какой-нибудь речушки или ручейка,
а постоянный труд изо дня в день. После переходов Его ждали встречи
и беседы с людьми; больные, слепые, немые, бесноватые и прокаженные
жаждали исцеления; с Ним встречались не только друзья, но и явные или
скрытые враги, которые старались Его уловить на каждом слове,
на каждом поступке, на каждом жесте <...>
  Его последний переход из Иерихона в Иерусалим - это шесть часов под
палящими лучами солнца по ничем не затененным тропинкам, через
нагромождения скал, когда приходилось преодолевать восхождение более чем
на 1000 метров. Это требует больших усилий...
   Из чтения Евангелия у меня сложилось впечатление, что Христос совершал
переходы в наиболее тяжелое время суток, чтобы, когда еще не наступил или уже спал
дневной зной, у народа были силы слушать Его. <...> Случалось, что в Него бросали
камни (Ин. 8:59). Его пытались схватить, но до времени Он в критические минуты
скрывался - проповедь Его еще не была окончена...
   К этому всему прибавлялись утомительные объяснения с собственными учениками,
с их непониманием Его мессианских задач, их самолюбием и тщеславием. Горячие
сыновья Зеведеевы, Воанергесы, "сыны грома", как их называли, стали добиваться,
чтобы Он посадил их одного по правую, другого по левую Свою руку в Царствии
Небесном.
    Мы часто вспоминаем предателя Иуду и забываем о тех учениках, которые после
проповеди Христа в Капернаумской синагоге возмутились и "уже не ходили с Ним"
(Ин. 6:66). "Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти? Симон Петр
отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы
уверовали и познали, что Ты Христос" (Ин. 6:67-69) ("Царство Небесное силою
берется...").
   
*  *  *
"... А когда попадаешь в тайгу в Удмуртии (и там есть удивительные полянки,
и лиственницы стоят, как подсвечники), то думаешь: вот на этой полянке
служить бы Литургию, и тебе не надо сводов храма..." ("О предначинательном
псалме").