(no subject)

Донская Богоматерь 17 в. Москва

Экфразис мира +

От начала века животленного

На Кресте две подвесочки –

Небо-сапфир и яспис-земля,

А в восьми завитках по архангелу:

Халкидон – Михаил,

Смарагд – Гавриил,

Сардоникс – Рафаил,

Сердолик – Уриил,

Хризолит –Йеремиил,

Берилл – Йегудиил,

Топаз – Селафиил,

Хризопраз – Варахиил,

Драгоценные взволья

Премирного Света.

У изножья Креста – гиацинт:

Отблеск и обещание Девы.

А в средоточье – Аметист-Христос.

Для

nectarius

 

DYLAN THOMAS +

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

 

      Под горчичным солнцем,

Над скачкой реки и пляской морских волн,

      Где бакланов толпы,

В доме, что стал на ходули и влез на холм,

      В гуще клювов и споров,

В могиле залива песчинку этого дня

      Он встречает и гонит

Тридцать пятый свой год, что несёт волна;

      Цапли высятся гордо.

 

      В небе, в пене прилива

Чайки, рыбы мчат по смертной стезе,

      Так, как сказано было,

Кроншнепы губят угрей, кишащих в воде,

      Близясь к собственной смерти,

И сам рифмач, раскачав свой колокол-дом,

      Празднуя день рожденья,

В капкан своих ран стремится своим трудом;

      Цапли славят творенье.

 

      В пухе чертополоха

Он песню правит к беде; птицы свой путь

      Чертят в хищном просторе

В когти смертей; рыбёшек стаи плывут

       Мимо гробов-останков

Кораблей затонувших, к пастбищам выдр.

       Он – в косящемся набок

Доме, в прахе своих трудов, слушает мир:

        Цапли влачат свой саван,

 

        Ризу реки, чьи волны

Полны пескарей, свивающихся венком,

         А далеко в море,

Как знает он, трудясь над вечным концом

         Под сенью змеиной тучи,

Дельфины играют в пенном прахе морском,

         Тюлени стремглав несутся

Убить, и тут же их густая, липкая кровь

         Течёт в утробу чью-то.

 

 

 

 

 

 

 

 

         В пещерном, мрачном

Молчании моря колокол бил вдали.

         Тридцать пять ударов

Над руиной и раной, где погибли его любви,

          Плывя по звёздам падучим.

А завтрашний день рыдает в клетке слепой,

          Что будет буйствовать ужас,

Прежде чем цепи расторгнет молот-огонь

          И любовь темницу разрушит.

 

          И он исчезнет свободно

В неведомом, славном свете, скользнув под сень

          Сказочно доброго Бога.

Ибо тьма – это путь, а свет – это цель.

          Небо, которого нету,

Не будет и не было, истинно во веки веков,

          И в дремучем пустом небе

Мертвецы, как черника Божьих лесов,

          Обильно и густо зреют.

 

          Он, может быть, будет голый

Бродить там средь духов морских берегов

           И мертвецов моря,

Мозга костей и амбры китов

           И ключиц гусей белых,

С благим, нерождённым Богом и Духом Его

           И душами Его церкви,

Глупец и певец, попавший в Небесный загон

           Дрожать в зыбком блаженстве.

 

           Но тьма – это путь долгий.

Он, на ночной земле, одинокий вместе

           Со всеми живыми, молит,

Он, который  знает, что выдует ветер

            Из этих холмов скелеты,

Что будут камни кровоточить, что швырнёт

             Последний порыв гнева

Корабль и рыбу в высокую бездну звёзд,

             Он молит, но без веры,

 

             Того, кто свет вечных

И эфироподобных небес, где шалеют души,

              Как будто лошади в пене:

О, дай мне в средине жизни оплакать мудрой

               Молитвой друидов-цапель

Мой смертный путь, который я должен проплыть,

                Рассвет разбился о скалы,

Но хотя мой язык-обломок воплем вопит,

                 Благословляю и славлю:

 

 

 

 

                 Четыре стихии и пять

         Чувств, человеческий дух, любовь,

                  Путь сквозь слизь и грязь

          К нимбу и к царствию, что грядёт,

                   Лунных лучей купола,

        И моря, что таят нашу кровь и соль

                    В чёрном чреве дна

      И баюкают сферы в моллюске  морском,

                    И последний щедрый дар,

 

                    Что, чем ближе я гребу

         К смерти, среди обломков и скал,

                     Тем громче солнца гул

         И клыкастого моря ликующий вал;

                     Обуздываю волну

         И с бурей борюсь, а мир кругом

                      Утреннюю трубит хвалу,

         С верой, какой не ведал с тех пор,

                      Как сказано быть ему,

 

                      Слышу, как скачут холмы

          В осеннем пышном цветном убранстве,

                       И жаворонки зари слышны

          Громче внезапной весны, и реют громады

                       Островов, где души людей

          Сияют, и среди них – поющие гимн

                        Ангелы! И всё ярче свет

          Их очей, отныне с людьми, не один

                         Я отплываю в смерть.

   (Перевод Вл.Британишского) 

Архим.Спиридон (Ефимов) +

Сегодня день его памяти - хочется петь "Христос Воскресе"... +

http://florentioslg.livejournal.com/25017.html

(no subject)

        ОБЛАКА

 

Медузы, фениксы и маски,

Улуны и лососей клин –

Их посылает вместо сказки

Самодержавный властелин.

Москва – осеверилась? Втай

Её поял Отец-Китай!