Aug. 11th, 2008
(no subject)
Aug. 11th, 2008 02:17 pm* ** *
В небесах появляется Город,
И нисходит во пламя племён
Сын Единственный - яростен, молод,
Бог богов и метатель имён.
Я для всех - изувечных и верных -
Проповедую весть из вестей:
Жизнь очнулась от снов непомерных
И к весенней взошла нищете.
ЧудествО? Да не будет и близко!
Треснул мир, как миндальный орех.
Здесь - средь шума, молчанья и визга -
Мир Христов, просвещаюший всех.
В небесах появляется Город,
И нисходит во пламя племён
Сын Единственный - яростен, молод,
Бог богов и метатель имён.
Я для всех - изувечных и верных -
Проповедую весть из вестей:
Жизнь очнулась от снов непомерных
И к весенней взошла нищете.
ЧудествО? Да не будет и близко!
Треснул мир, как миндальный орех.
Здесь - средь шума, молчанья и визга -
Мир Христов, просвещаюший всех.
Жан Кокто +
Aug. 11th, 2008 09:32 pm"22. Художник не прыгает через ступеньки; если же прыгает, это - потерянное время,
так как надо будет снова взойти по ним.
31. Всякое "да здравствует такой-то" предполагает: " долой такого-то". Надо иметь мужество
сказать "долой" - под страхом эклектизма.
32. Эклектизм - это смерть любви и несправедливости. Между тем в искусстве
справедливость есть некая несправедливость.
40. Дурная музыка, презираемая высокими умами, очень приятна. Что неприятно,
так это хорошая музыка.
43. У поэта всегда слишком много слов в словаре, у живописца слишком много красок
на палитре, у музыканта слишком много нот на клавиатуре.
44. Этот птицелов и это пугало - дирижер оркестра.
45. В творце всегда, по необходимости, есть мужчина и женщина, и женщина почти
всегда невыносима.
46. Публика спрашивает. Надо отвечать произведениями, а не манифестами.
47. Даже когда ты хулишь, занимайся только первоклассными вещами.
51. Мечтатель всегда плохой поэт".
(Жан Кокто. ПЕТУХ И АРЛЕКИН. Перевод А.Эфроса).
так как надо будет снова взойти по ним.
31. Всякое "да здравствует такой-то" предполагает: " долой такого-то". Надо иметь мужество
сказать "долой" - под страхом эклектизма.
32. Эклектизм - это смерть любви и несправедливости. Между тем в искусстве
справедливость есть некая несправедливость.
40. Дурная музыка, презираемая высокими умами, очень приятна. Что неприятно,
так это хорошая музыка.
43. У поэта всегда слишком много слов в словаре, у живописца слишком много красок
на палитре, у музыканта слишком много нот на клавиатуре.
44. Этот птицелов и это пугало - дирижер оркестра.
45. В творце всегда, по необходимости, есть мужчина и женщина, и женщина почти
всегда невыносима.
46. Публика спрашивает. Надо отвечать произведениями, а не манифестами.
47. Даже когда ты хулишь, занимайся только первоклассными вещами.
51. Мечтатель всегда плохой поэт".
(Жан Кокто. ПЕТУХ И АРЛЕКИН. Перевод А.Эфроса).
Для _Shepot_vetra_ +
Aug. 11th, 2008 09:40 pm "...За четыре месяца до смерти Реймон Радиге сделался аккуратным; он вовремя
ложился и вставал, приводил в порядок бумаги, переписывал набело.
Я имел глупость этому радоваться; я принимал за нездоровый беспорядок сложную
работу машины, обтачивающей кристалл.
Вот его последние слова:
"Послушайте, - сказал он мне 9 декабря, - я сообщу вам ужасную вещь. Через три дня
меня расстреляют солдаты Господа Бога." А когда, задыхаясь от слез, я стал бормотать
какие-то жалкие возражения, он мне ответил: "Ваши сведения неточны, мои вернее.
Приказ уже отдан. Я слышал".
Потом он прибавил: "Вон колышется цветное пятно, а в нем люди".
Я спросил, нельзя ли мне их прогнать. Он ответил: "Вы не можете их прогнать,
потому что не видите пятна".
Потом впал в беспамятство.
Шевелил губами, называл наши имена, удивленно смотрел на мать, на отца, на свои
руки" (Жан Кокто. Из предисловия к книге Р.Радиге "Бал у графа Оржельского" 1924,
перевод В.Кадышева и Н.Мавлевич).
ложился и вставал, приводил в порядок бумаги, переписывал набело.
Я имел глупость этому радоваться; я принимал за нездоровый беспорядок сложную
работу машины, обтачивающей кристалл.
Вот его последние слова:
"Послушайте, - сказал он мне 9 декабря, - я сообщу вам ужасную вещь. Через три дня
меня расстреляют солдаты Господа Бога." А когда, задыхаясь от слез, я стал бормотать
какие-то жалкие возражения, он мне ответил: "Ваши сведения неточны, мои вернее.
Приказ уже отдан. Я слышал".
Потом он прибавил: "Вон колышется цветное пятно, а в нем люди".
Я спросил, нельзя ли мне их прогнать. Он ответил: "Вы не можете их прогнать,
потому что не видите пятна".
Потом впал в беспамятство.
Шевелил губами, называл наши имена, удивленно смотрел на мать, на отца, на свои
руки" (Жан Кокто. Из предисловия к книге Р.Радиге "Бал у графа Оржельского" 1924,
перевод В.Кадышева и Н.Мавлевич).