(no subject)

[hoddion]

"И внезапно отворяется как бы некое окошко в уме.
Приходит свет. Тогда имеешь некое иное ощущение,
тогда понимаешь эти слова очень хорошо. Но не через
их этимологию, а посредством умиления, сочувствования
и божественной теплоты. Тогда говоришь - что еще говорить,
только вновь и многократно повторяемое "Господи, помилуй".
Без скуки. Без утомления. В этом все сказано, другого
и большего уже не нужно.
    Иногда можно выразиться только поэтически.
Молитва - это поэзия. Все молитвы - это стихи.
Поэты понимают сердцем своих собратьев-людей
и утешают их, как и святые. Великое благословение
встретить какого-нибудь поэта или святого. Святые
не хотят оставлять после себя следов, памяти о себе.
Только люди оставляют отпечатки своей злобы.
Господи, помилуй их, они не знают, что теряют и что
творят.
   Мне грустно, когда я не могу помолиться. Но это тоже
молитва, как сказал мне один рассудительный старец.
Поэтому я радуюсь, когда меня с таким умоляющим
видом просят помолиться Господу. Верю, что за смирение
Господь скоро их помилует.
   "Я предпочитаю, - говорил другой старец, - молитву
пустым словам, показной вежливости и неискренним
любезностям". Большей любовью к человеку является
молитва, пусть даже люди этого не понимают. Это лучшая
проповедь и лучшее благодеяние для мира. Многие речи
не приносят успокоения, молитва за людей действует
сильнее. Любовь не поддается принуждению и всегда
есть жертва. Истинная любовь - это не приятная передышка,
но стояние, хождение на цыпочках по натянутому канату..."
"Прекрасна ночь. Время бежит. Не слышно ничего,
но Бог слышит все, я всегда могу говорить с Ним.
Он не требует назначения времени встречи,
определенных одеяний и особой подготовки.
Смиренному Он отвечает сразу же. На бесстрастного
Он щедро изливает Свою благодать. Кающемуся
дает умиление. Нераскаянного - и того Он ласкает
и защищает, пока тот не придет в себя. Тому же, кто
взошел на гору добродетели, Он позволяет говорить:
"Скоро услыши мя, Господи" (Моисей Агиорит. Афонское
Повечерие).