Никита Стэнеску

[hoddion]

ЭЛЕГИЯ ЯЙЦА, ДЕВЯТАЯ/ELEGIA OULUI, A NOUA

Я согреваюсь в центре чёрного яйца,
полёта ожиданьем, во мне живущим;
неотрывно, стоит один возле другого,
суть у сути.
Предчувствие крыла струится по спине,
предощущенье глаза - в поисках орбиты
о, ты, кромешный мрак,
ты, прекрасное, оцепеневшее рожденье.
Меня накрыла некая идея,
как квочка, матерински согревая.
Отныне всё сущее -
закрытое округлое тепло.
И нечто, вроде клюва, выпячивается из меня
одновременно во все стороны.
Отказывается обелиском быть
интимный позвоночный столб, согбенный.
Пробиваю оболочку тела моего, обугленную,
слипшуюся безраздельно с душой моей,
чтоб невывернутой оставалась
первая попытка шага.
Отскакивают струпья чёрные, охо!
Я. невзлетевший, больше стал,
и ко всему, чем окружён, привязан намертво,
повсюду и везде, и даже к небосклону.
Глаза я открываю нереальным взором
направо и налево, вверх и вниз,
рождая целый строй царей - зверей,
которым ведома прекрасной смерти тайна.
Протягиваю пёрышко из кости, радужкой переливаясь,
оно касается чернеющего вогнутого дна.
И мигом охватили осколки чёрной скорлупы
меня, столь нежного, я заперт вновь в яйце,
намного больше прежнего.
Моя наседка - большая идея,
полужелток и полуптица
в движеньях танца, крадучись, кружится.
Великое яйцо! Слог выкрикнутый
в непрерывном росте оторванного
от основы
сталактита.
Концентрические яйца, чёрные, разбитые
подряд, поочерёдно.
Птенец, отторгнутый полётом,
упорно пробиваясь от яйца к яйцу
и от земных глубин к Алкору,
в ритмичных волнах разносящегося эха.
"Суть" делает попытки выйти из "себя",
и глаз из глаза, и всегда
суть опускается на суть,
как чёрный снег в падении тяжёлом.
Из одного яйца в другое, намного больше,
рождаешься ты вечно,
невзлетевшее крыло. Только ото сна
проснуться может каждый, -
но от плена жизни - никто
и никогда.

(Перевод Мирославы Метляевой)