Лев в обезумевших рощах ходит,
рвёт василисков-клёнов петушиные гребни,
каждый охотник с ночных балконов его желает,
взгляд запуская, как летом воздушных змеев –
в львиную гриву, растрёпанную спящей Евой;
до рассвета ещё далеко, симметрией город скольцован.