* * *

Вечное солнце в пресветлой тьме -
Видимо или нет?
Где нивесть что? Есть - бытие.
В куполе - предрассвет,

И мне не потребны ни Рагнарек,
Ни морозная рань.
Сердце кунаю в сухой огонек -
Вот моя Иордань.

Нерасходящиеся небеса,
Твердь, а не треснутый лед.
И телом нагим Возлюбленный Сам
Из воды восстает.

18 января 2011

Темные воды неба
Стали снегом душистым,
С белым вином смешались
Светлые воды гимнов.

Нигде, никогда, ни разу
Не прыгал в поток ледЯный,
Тем паче в источник Желтый,
Тем паче в Красное море.

С берега на берег огненный
Перехожу - и только.
Крыльев больше не вижу,
Тебя обнимая крепко

До сотворенья мира.

19.1.11

* * *

В небе скрылась звезда,
цари, попрощавшись, ушли
на Юг и Восток,
каждый в свое царство.
Три огня понесли, как встарь -
один огонь тот, что в Огне,
другой огонь тот, что в Солнце,
а третий - перед Господом;
там затворились в башнях
и пребывают до века,
как семена огня.
Давно рождены они были,
так давно, что сызнова
стали они живыми,
но творить не пытались
и лишь в удивленье молчали.
Там их застал через семьдесят лет
апостол Фома Близнец,
а через семьсот - Исаак Сирин.

Младенец же был уносим
на Запад, в Египет, где перед Ним
упали идолы в Гелиополе,
но сохранилась вера -
и преумножилась; сразу,
без проповеди, без промедленья
Хлеб Небесный признали,
Им принесенный из Нуна.
Цари венцы свои сняли,
Иоанн бродил по пустыне,
искушаем Ехидной. Знанье
странствовало на Севере,
с океаном сражаясь.

20.1.11

* * *

 Крепче иных творений
 держит меня день,
 пока не разымет Единый
 ворота, где тьма рождений
 капля за каплей в свет
 по огненной нити входит.

 Среди зимы слышу жаркий
 звон - песнь старика-чонгуриста
 на июльском закате:
 "Там, в Свети Тсховели, столп
 Бога-Отца моего..."
 А сны - отвалились разом.

21.1.11