![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Ослепление
«Смерть не событие жизни. Люди не переживают смерти». Так легко это развел Витгенштейн. Но одно дело мысли-слова-или-как-их-там-называют, а другое дело жизнь и смерть. Они пересекаются в одной-единственной точке. Издалека сходятся. И расходятся навсегда. В точке, где они пересекаются, есть некий свет. В этой точке я пытаюсь стоять.
А к самым любимым людям я оба раза в жизни опоздал. Про первый раз говорить здесь не буду, а вот про второй раз, когда умирал мой настоящий отец, мой «отец времени», Айги, могу и сказать пару слов. С моим-то опытом. Ведь мог я уже тогда понять, если он звонит мне в ноябре из Кунцевской больницы, говорит, что «лечить будут долго и нудно», если через месяц, 10 декабря, он снова звонит, говорит, что «еще недолго, а потом домой», то мог же я догадаться, что надо срочно рвать к нему. А затем он замолчал, сказав на прощанье со смехом: «Старец Геннадий твою книжку получил». И два месяца, январь-февраль 2006, я тоже молчал, а если звонил, трубку никто не брал. А затем 21го мне вдруг захотелось нарисовать его, с деревом и фениксом на дереве. И, едва я его нарисовал, вошла мама и сказала: «По «Эху Москвы передали: умер Айги». И какими рисунками я оправдаюсь? Какими словами? Какими прозрениями? Да никакими.
Был сегодня на Феофане, читал Нерсесян. Загадка этот Феофан. Такой апокатастазис в главном нефе Спаса на Ильине - и такой страшный культ столпников наверху. Они поставлены как идеал, не как особый там путь, данный немногим, а именно как запредел, ниже которого – тлен, и кто там лепечет, что каждое тело полно света? Из столпников все человеческое выжжено «нетварным светом», у них спеклись и вытекли даже глаза, они изображены – слепыми. И успокоенными. Макарий тоже с закрытыми очами, все его знают, седые волосы образуют его световидное тело, «плоть святых в будущем Царстве как бы скрадывается» ( Палама в переводе Бибихина). . Христианам легко: «Все там будем»? Судя по Феофану, далеко не все встретятся Там. Так что спешите увидеть друг друга здесь. Это и будет началом апокатастазиса, встречей, восстановлением, да что там, даже восстанием. Апокатастазис как всепрощение и раздачу даром всего самого-самого я не приемлю. Зачем тогда было огород городить? Ради игры? Чтобы Богу было чем скоротать вечность?
А потом я стал рассматривать, отчего же столпники ослепли. И увидел. Эти лица Фефановой Троицы, детские и невыразимо мощные. И эти крыла, порыв и взрыв. Эти улыбки. Ради них действительно можно ослепнуть, не ради умосозерцаемого транса, а чтобы проснуться. And my shining men no more over alone, as I’m sailing out to die.
А к самым любимым людям я оба раза в жизни опоздал. Про первый раз говорить здесь не буду, а вот про второй раз, когда умирал мой настоящий отец, мой «отец времени», Айги, могу и сказать пару слов. С моим-то опытом. Ведь мог я уже тогда понять, если он звонит мне в ноябре из Кунцевской больницы, говорит, что «лечить будут долго и нудно», если через месяц, 10 декабря, он снова звонит, говорит, что «еще недолго, а потом домой», то мог же я догадаться, что надо срочно рвать к нему. А затем он замолчал, сказав на прощанье со смехом: «Старец Геннадий твою книжку получил». И два месяца, январь-февраль 2006, я тоже молчал, а если звонил, трубку никто не брал. А затем 21го мне вдруг захотелось нарисовать его, с деревом и фениксом на дереве. И, едва я его нарисовал, вошла мама и сказала: «По «Эху Москвы передали: умер Айги». И какими рисунками я оправдаюсь? Какими словами? Какими прозрениями? Да никакими.
Был сегодня на Феофане, читал Нерсесян. Загадка этот Феофан. Такой апокатастазис в главном нефе Спаса на Ильине - и такой страшный культ столпников наверху. Они поставлены как идеал, не как особый там путь, данный немногим, а именно как запредел, ниже которого – тлен, и кто там лепечет, что каждое тело полно света? Из столпников все человеческое выжжено «нетварным светом», у них спеклись и вытекли даже глаза, они изображены – слепыми. И успокоенными. Макарий тоже с закрытыми очами, все его знают, седые волосы образуют его световидное тело, «плоть святых в будущем Царстве как бы скрадывается» ( Палама в переводе Бибихина). . Христианам легко: «Все там будем»? Судя по Феофану, далеко не все встретятся Там. Так что спешите увидеть друг друга здесь. Это и будет началом апокатастазиса, встречей, восстановлением, да что там, даже восстанием. Апокатастазис как всепрощение и раздачу даром всего самого-самого я не приемлю. Зачем тогда было огород городить? Ради игры? Чтобы Богу было чем скоротать вечность?
А потом я стал рассматривать, отчего же столпники ослепли. И увидел. Эти лица Фефановой Троицы, детские и невыразимо мощные. И эти крыла, порыв и взрыв. Эти улыбки. Ради них действительно можно ослепнуть, не ради умосозерцаемого транса, а чтобы проснуться. And my shining men no more over alone, as I’m sailing out to die.
no subject
no subject
no subject
Да, ослепление.
Спасибо вам, Виктор.
no subject
no subject