Paradise?

[hoddion]

Далеко не все из моих дальних,
далеко не все мз моих ближних и самых близких
любят дремучие леса.

Лес вообще специфичное место.
Пространство в нем закрыто, закутано.
Взгляд теряется в замкнутом мире.

Лес - это первый осязаемый хаос, после пустоты.

Comments

[tivi-2.livejournal.com]

Не, лес не хаос. Он - система. В том смысле, что он живой. Он берет наши горести - и у него отмирают ветки. Он утешает, он согревает, жалеет, предупреждает об опсности. Уж кому-кому, а лесу я верю.

[duhov-vek.livejournal.com]

А я вот не верю лесу, но люблю его. Ничего он у меня не забирал, никаких страхов, никаких болей. Но он приятно заполонял меня своим дыханием и шумом.
Подумалось: в лесу я никогда ничего не нарисовал (!) и написал разве что пару стихов, а так в творческом смысле лес для меня нуль. Отдыхать там хорошо, конечно, кто ж спорит? Но за все 45 лет жизни мне лес не дал столько, сколько
неделя в Цее и две недели в Грузии. Даже Цеем я иву до сих пор, хотя полжизни прошло. Степями - тоже. А лес - одно слово: у-покоение.

Б. совершил лишь один-единственноый Поступок: сотворил мир. Так что подражать Ему можно только творя, как сказал мой любимый Аронзон. Лес для меня - это прорастание, глубина, плененность землей, заболтанность и, в конечном счете, "первый после Хаоса".

[tivi-2.livejournal.com]

Понятно. Но у меня с лесом свои отношения. Я-то твердо знаю, что он живой и ранимый, поэтому даже боюсь при нем думать совсем уж невыносимое.
И вот в 2002-м у меня погиб молодой и смешной дружок. Побежал, знаешь, по льдине от молодой своей любви, а льдина и отровалась...
И это было такое горе, какое потом перекрыла только смерть сына. Я приехала летом в деревню и даже думать боялась в лесу об этой, косой подкосившей меня, смерти. Была, кстати, засуха, в лесу не было ни одного гриба, мох трещал под ногами. Но я же упорная - ходила каждый день. И однажды у меня там кончились силы терпеть это горе. Все, говорю, лес, не могу больше... Дай я тебе расскажу, а?
Упала в мох, зарыдала и рассказала лесу все про Сашку, про эту его злосчастную любовь, про то, как он от горя стал заикой... Проревелась, встала - а вокруг подосиновики, целый взвод. Знаешь, это были первые и последние грибы в то жаркое лето.